Неточные совпадения
Варвара неприлично и до слез хохотала, Самгин, опасаясь, что квартирант обидится, посматривал на нее укоризненно. Но Митрофанов не обижался, ему, видимо, нравилось смешить молодую
женщину, он
вытаскивал из кармана руку и с улыбкой в бесцветных глазах разглаживал пальцем редковолосые усы.
И вот внизу, в вестибюле, из-под груды покрытых розовым пеплом конвертов — Ю, контролерша,
вытащила и подала мне письмо. Повторяю: это очень почтенная
женщина, и я уверен — у нее наилучшие чувства ко мне.
Плакали лишь проснувшиеся ребятишки да выли, причитывая,
женщины, уже успевшие
вытащить свою рухлядь.
Эта жалость к людям и меня все более беспокоит. Нам обоим, как я сказал уже, все мастера казались хорошими людьми, а жизнь — была плоха, недостойна их, невыносимо скучна. В дни зимних вьюг, когда все на земле — дома, деревья — тряслось, выло, плакало и великопостно звонили унылые колокола, скука вливалась в мастерскую волною, тяжкой, как свинец, давила на людей, умерщвляя в них все живое,
вытаскивая в кабак, к
женщинам, которые служили таким же средством забыться, как водка.
Несчастливцев. Ты у меня не смей острить, когда я серьезно разговариваю. У вас, водевильных актеров, только смех на уме, а чувства ни на грош. Бросится
женщина в омут головой от любви — вот актриса. Да чтоб я сам видел, а то не поверю.
Вытащу из омута, тогда поверю. Ну, видно, идти.
Не все ли мне равно, сойдется ли Лопатин с этой
женщиной или нет,
вытащит ли ее из грязи или сам опустится до нее и в бесплодных попытках разобьет свою жизнь, зароет и забросит свой талант?
Те догадались, что он немой. «Ничего, — говорят, — ничего, раб божий, не благодари нас, а богу благодарствуй», — и стали его
вытаскивать из повозки — мужчины под плечи и под ноги, а
женщины только его слабые ручки поддерживали и еще более напугались страшного состояния больного, потому что руки у него в плечевых суставах совсем «перевалилися» и только волосяными веревками были кое-как перевязаны.
— И что это за люди! — говорил он опять. — Ведь ни в одном порядочном обществе не бывают, ни с одной порядочной
женщиной не знакомы, а у меня тут (воскликнул он, проворно
вытащив из бокового кармана бумажник и стуча по нем рукой) — целый пук писем от такой девушки, какой в целом мире не найдешь подобной!
Вытащив пробку, он поднес бутылку ко рту —
женщина отняла вино.
Будучи пьяным, он часто
вытаскивал из своей дорожной корзинки портрет какой-то
женщины, не очень красивой, но и не дурной, немного косенькой, со вздернутым вызывающим носиком, несколько провинциальной наружности.
Он был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус, который слегка сутулился от привычки думать при ходьбе и от этого казался ниже, и достаточно крепок силою был он, по-видимому, но зачем-то притворялся хилым и болезненным и голос имел переменчивый: то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой
женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха, и часто слова Иуды хотелось
вытащить из своих ушей, как гнилые, шероховатые занозы.
С мужчин срывали часы, нагло, лицом к лицу, запускали руку в карманы и
вытаскивали бумажники, с
женщин рвали цепочки, браслеты, фермуары, даже вырывали серьги из ушей, не говоря уже о шалях и бурнусах, которые просто стягивались с плеч, причем многие даже сами спешили освободиться от них, из боязни задушиться, так как застегнутый ворот давил собою горло.
Многие из
женщин выходили из сада измятые, избитые, изорванные, окровавленные, с оборванными ушами; многих
вытаскивали без чувств или в истерике.
Спустя часа полтора после нашего прибытия, когда мы сидели на канах и пили чай, в помещение вошла
женщина и сообщила, что вода в реке прибывает так быстро, что может унести все лодки. Гольды немедленно
вытащили их подальше на берег. Однако этого оказалось недостаточно. Поздно вечером и ночью еще дважды оттаскивали лодки. Вода заполнила все протоки, все старицы реки и грозила самому жилищу.
Растрепанный вид этих прелестниц, пьяный юноша, у которого красивая девушка
вытаскивает из кармана часы, вся эта обстановка с веселящимися стаканами,
женщинами, ругающими и грозящими друг другу ножами, в углу полулежащая
женщина в обтрепанных юбках и с полурасстегнутым корсетом. Сверх шелковых чулок она надевает высокие сапоги, ее лицо было украшено двумя мушками, на лбу и верхней губе.
Одно мне больно, как
женщине, актерик тут у меня был Валетов, по театру, может знаете, а настоящая-то его фамилия Птицын — из грязи
вытащила, служил он, кроме театра, так по службе за него хлопотала, дозволение играть на сцене выхлопотала, жалованье ему хорошее положила — обыгрался с хорошими артистами и стал ничего себе — так и он туда же к петербурскому, да в газетах еще коллективные письма против меня подписывал.
— Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне
вытащили ребенка…
женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…